В истоках мазохизма лежит страх перед риском пережить неприятность. Человек боится, поскольку не знает, когда эта неприятность случится и насколько серьезной будет. Мазохист считает, что уменьшить страх можно, если самому спровоцировать неприятность. Так, по крайней мере, он будет знать, когда неприятное событие произойдет и в чем оно будет заключаться. Но тут возникает проблема: самостоятельно приближая пугающее событие, мазохист осознает, что теперь контролирует свою жизнь. Он может сам решать, когда, как и почему с ним произойдет несчастье. Его обуревает желание контролировать все. Чем сильнее терзает себя мазохист, тем меньше, как ему кажется, играет им могущественная судьба, в руках которой он всецело находится. И тем больше у него ощущение собственной силы. Ведь другие бы не вытерпели боли, которую он сам себе причиняет. Следовательно, ему нечего бояться в этой жизни. Чем сильнее его страдания, тем полнее ощущение контроля над будущим. Неудивительно, что многие руководители и лица, облеченные властью, предаются подобным фантазмам.
Но за все надо платить. Связывая страдания с контролем над собственной жизнью, мазохист утрачивает наслаждение. Он постепенно превращается в антигедониста. Он больше не жаждет удовлетворения, он находится в постоянном поиске все более серьезных испытаний.